..и читать неудобно в цитате. Так лучше, надеюсь:
Тёмное время суток
Я забежал по лестнице на второй этаж вагона и поезд медленно тронулся. 9 утра – лучшее время для поездки, если вы не торопитесь. Те, кто ехал на работу уже давно на местах, и в вагоне было всего лишь несколько таких же случайных пассажиров. Афроамериканец неопределённого возраста, положив свой пакет на соседнее место, таращился в окно и слушал плеер. Немного дальше, на четверных местах, устроилась девушка лет двадцати. В очках, с короткой стрижкой она бы выглядела стервозной, если бы не книжка Маркеса в руках и аккуратно подстриженные ногти. Симпатичная девушка...Выбрав место, я снял рюкзак и сел так, чтобы её можно было видеть между сидениями. Задрав согнутые в коленях ноги на спинку переднего кресла, включил музыку. Заиграл «Пилот», и я начал слушать:
"И тысячи миль проложенных шпал
Туда где меня никто не ждал.
Всюду и везде, всегда и вечно
Транзитом по жизни до конечной,
Где кое-кто ждёт меня на пероне
В 66. поезде в 6. вагоне"
Зная, что буду ехать на поезде, я занёс в стик эту песню, несмотря на то, что «Пилот» уже давненько не слушаю. Пару композиций я смотрел на девушку. Похоже, она старательно меня не замечала. Плюнув на всё, из недр рюкзака я выудил «Крокодил» и начал читать. Минут через 10 бездарного юмора меня начало клонить ко сну. Я отложил журнал в сторону и, прижавшись лбом к холодному стеклу, уставился на рельсы на параллельном пути. На такой скорости поверхность метала выглядела идеально-ровной. Помноженное на заиндевевшие деревья вокруг и мрачно-серый тон неба, создавалось ощущение, что рельсы были действительно идеальными. Веки слипались – выпитая чашка альдивского чая с утра не помогала, и в сон клонило невыносимо. Заснул я незаметно.
Незаметно и проснулся. Посмотрев по сторонам, я понял, что особо ничего не изменилось. Мы стояли на какой-то станции, название которой я не сумел найти. Но это и было то самое, зачем я ехал. Взяв рюкзак, я поднял воротник и вышел в ноябрьское утро немецкой провинции. Сразу стало жутко неуютно. Шум, постоянный для вокзалов, здесь отсутствовал напрочь. Со мной на станции вышли человек пять. Кроме сошедших вокруг я не заметил никого, кроме кондуктора, весь вид которого говорил о ценности собственной персоны. С тем же достоинством английского дворецкого он просвистел в свисток и поезд тронулся. Често говоря, ему лучше бы подошла фраза «Да, сэр», чем этот свисток, и тем не менее состав послушался понукания пастуха и лениво, как стадо баранов, начал набирать ход.
Кондуктор запрыгнул на подножку, посмотрел из стороны в сторону и закрыл дверь. Каждое движение сопровождало неизмеримое количество пафоса, по его мнению добавлявшему значимости его работе. Когда этот человек-абсурд продефилировал мимо нас, с серьёзным видом всматриваясь в показания приборной панели, я, не удержавшись, улыбнулся. Да и вообще, почему это я должен сдерживаться, если мне хочется улыбнуться? Чтобы не обидеть другого человека? Брехня. Одно дело высмеивать, а совершенно другое – улыбаться, умиляясь абсурдностью и нелогичностью. Всё, решено, с сегодняшнего дня улыбаюсь, когда хочу.
Сунув руки в карманы куртки я пошёл по знакам к выходу. Собственно, идти долго не пришлось – на станции было всего лишь 2 платформы, и выход можно было найти с закрытыми глазами, не пользуясь языком, который, как водится, до Киева и т.д... Я шёл и думал о вот такой вот нелогичности, постепенно перетекающей в абсурд и дальше в идиотизм. Вот живёт человек, занимается своей работой, с утра – туда, вечером – обратно, в начале месяца зарплата за прошлый. Выбирая себе профессию, человек понимает, на что он идёт, и если эта схема его не устраивает – ищет что-то более подходящее. Как получилось, что эти полные собственного достоинства люди, которым по внешнему виду надо было бы быть минимум управляющими или менеджерами, оказались на самой низшей ступени иерархии рабочего класса?!
Не находя ответа, я высунул руку из кармана вместе с пачкой сигарет. Зажигалку я спросил на выходе – потеря зажигалки у курильщика дело обычное, поэтому я забил на их покупку. Вот ещё пример абсурдности – без зажигалки закурить не получится, но выходя из дома мы стучим по карманам именно в поисках сигарет, забывая, что подкурить-то нам нечем. Важность двух вещей РАВНОЗНАЧНА, а нам кажется, почему-то, что нет.
Я встал под козырьком стоящего на улице имбиса и заказал у сонного продавца чашку чёрного чая. Я курил и отхлёбывал из пластикового стаканчика поочереди и пялился в небо, которое, как ни странно, не менялось совершенно. То же, тёмное, неприветливое месиво оттенков синего и серого. И даже несмотря на довольно быстрое передвижение облаков, оставалось ощущение какой-то постоянности – облака как-будто просто менялись местами, как-будто художник мешал краски. Неожиданно пошёл дождь. Не сильный. Холодный, с мелкими каплями, но не злой, не тот, что бьётся и стреляет грозами. Просто Небу взгрустнулось.
У меня тоже стало как-то сыро на душе.Я допил чай, потушил сигарету и пошёл по направлению, куда указывала стрелка с надписью «Stadt». Почему все города строятся по одному и тому же принципу? Вокзал с закусочной и газетным киоском с выходом на центр города. На главной улице отменная архитектура, булочные, модные магазины, пара супермаркетов с завышенными ценами и ратуша. На улице пара палаток с приставучими молодыми людьми, предлагающими заключить невероятно выгодный договор или скинуться на счастливую жизнь макакам из Боливии. Толпы бесцельно шляющегося народа... Сплин.
В желудке после чая и сигареты назревала революция, а учитывая отсутствие завтрака - с сейшном в двухе. Надо было срочно что-то перекусить. Ни цены ни заезженный ассортимент главной улицы меня не привлекали, поэтому, воспользовавшись тем самым, который до Киева, я узнал местоположение «Нетто». Между прочим, как раз самое то! За 10 минут я дошёл до магазина. Чем дальше я уходил от центра, тем более коробкОго смотрелся городок. Я так до сих пор и не узнал его названия. У магазина стояло 2 бомжа, клянчивших деньги у честного люда. И если на главных улицах у алкоголиков оставались хоть какие-то шансы накопить на опохмел, то здесь им явно ничего не светило. Во всём магазинчике я заметил 6 человек вместе со мной и персоналом. Купив стандартный набор, булку и бутылку кефира, я вышел на улицу. Два бомжа обернулись, но увидев мой рацион, разочарованно продолжили заниматься своими делами. Я уж думал, что сейчас сами мне чего-нибудь подкинут. Но, слава богу, обошлось.
Сидя на поручнях рядом с магазином и завтракая, я подумал о том, что видок мой и вправду неочень. Старая куртка с растянутыми рукавами, дешёвые штаны с карманами по бокам, да боты избитые до ужаса. В принципе, чисто внешне, я не отличался от бомжей почти никак. Можно было сказать, что я принадлежу к классу зажиточных алкоголиков. Да, пожалуй, так в самый раз. Подходящее название для неудачника. Неудачно переехал, неповезло с работой и вот – кем я стал за полгода? Хотя, я и не отчаиваюсь, но уж больно пакостно становится на душе такими вот, грязно-серыми буднями.
И я шлялся и шлялся. В городе было на удивление много разных диковинок. На площади, рядом с ратушей, стоял огромный фонтан в виде вазы, которую держат 4 льва, стоя на задних лапах. Забавно, наверняка жители считают, что это и есть Чаша Грааля. Кроме того архитектурным извращениям было предано здание почты. Как гласила табличка – это было имением какого-то там графа 18. века. Замечательный пруд раскинулся недалеко от центра. Я на него набрёл случайно и был приятно удивлён. Вода была морозно-прозрачной, будто жидкий азот, утки спокойно плавали по периметру, а детишки, получившие от родственников кусочки хлеба, подкармливали наиболее смелых и быстрых.
Я сел на скамейку и стал смотреть. Да уж, чем-то это тоже похоже на нашу жизнь. Нас тоже кормят хлебом, кому-то везёт, кто-то выкрадывает себе кусок пожирней да побольше. А кто-то кучкуется в сторонке, боясь быть съеденным и затоптаным самому в погоне за хлебом. И более успешные сразу записывают их в недуачники. А ведь среди них нередко попадаются те, кто всегда протянет руку помощи, то есть лапу, то есть... Запутавшись окончательно, я спросил у проходящего мимо паренька прикурить и вернулся на лавку с зажжённой сигаретой. Вскоре сидеть там стало холодно и я, чтобы совсем не задубнуть, решил прогулятся.
Развлекался я тем, что заглядывал людям в лица и пытался угадать – неудачник тот или нет. Как оказалось, мне это было не под силу. Точнее я не смог найти никаких общих черт у хорошо одетых людей и не смог разобраться, что же такого «неудачливого» во внешности бедноты. Так я гулял, заходя греться в магазины и пицерии. Пообедал я парой сосисок, купленных в том же «Нетто».
Когда на часах было 6 вечера я стал собираться домой. Прийдя на вокзал, я посмотрел расписание, и, узнав, что до поезда ещё полчаса, пошёл пить чай в знакомый имбис на выходе. Уже садясь в поезд, я поблагодарил этот городок. Да, маленький, да, без особых изысков, но в нём, как и в любом другом, была своя изюминка. Город не был неудачником. А за окном наступало тёмное время суток. День подоходил к концу. День моего рождения.
|
