Дзен и кочерга.

Хакуин любил рассказывать своим ученикам об одной старухе - владелице чайной, хваля ее за понимание Дзен. Ученики отказывались верить его рассказу и решили сами сходить в чайную и проверить его слова.

Когда женщина увидела их, она сразу смогла определить, пришли ли они попить чаю или посмотреть как она владеет Дзен.

В первом случае она любезно обслужила их.

Во втором - пригласила учеников зайти за ширму. Как только они зашли, она начала лупить их кочергой.

Девять из десяти учеников не смогли убежать от нее.

Как учились молчать.

Ученики школы Тендай учились медитации еще до того, как Дзен пришел в Японию.

Четверо учеников близкие друзья, обещали друг другу хранить молчание.

Первый день молчали. Их медитация началась благоприятно, но когда пришла ночь и керосиновые лампы стали совсем тусклыми, один из учеников не смог сдержаться и крикнул слуге: "Поправь эти лампы!"

Второй ученик удивился, услышав, что первый заговорил.

"Мы договорились не говорить ни слова,"- заметил он.

"Вы, болваны, чего вы разговариваете?"- спросил третий.

"Один я молчу,"- заключил четвертый.

Как станут просветленными трава и деревья.

В период Камакура Синкан изучал 6 лет Тендай, а затем 7 лет изучал Дзен. После этого он отправился в Китай и еще 13 лет изучал дзен. Когда он вернулся в Японию, многим хотелось поговорить с ним, выяснить неясные вопросы. Но когда Синкан принимал посетителей, что случалось не часто, он редко отвечал на их вопросы.

Однажды 50-ти летний искатель просветления сказал Синкану:"Я изучал школу мысли Тендай, когда был еще мальчиком, но одного я так и не смог понять в ней. Тендай утверждает, что даже трава и деревья станут просветленными. Мне это кажется очень странным."

"Что пользы обсуждать, как трава и деревья станут просветленными?- спросил Шинкан.- Вопрос в том, как тебе самому стать просветленным. Ты когда-нибудь задумывался над этим?"

"Я никогда не думал об этом таким образом,"- восхитился старик.

"Так теперь пойди и подумай,"- закончил Синкан.

Черноносый Будда.

Монахиня искавшая просветления, сделала статую Будды и покрыла ее золотом. Она носила золотого Будду с собою повсюду.

Проходили годы, и, все еще таская с собой Будду, монахиня пришла жить в маленький храм в деревню, где было много Будд. каждый со своею святыней.

Монахиня хотела воскурить ладан перед своим золотым буддой, но так как ей не нравилась мысль, что благовония перепадут и другим, она сделала трубу, через которую дымок попадал только на ее статую. Из-за этого нос золотого Будды почернел, и он стал очень уродливым.

Дзен Дзёсю.

Дзёсю начал изучать Дзен в 60-летнем возрасте, и учился до 80-ти лет, когда он реализовал Дзен. Он учил с 80 до 120 лет. Однажды студент спросил его:

"Если у меня нет ничего в голове, что мне делать?"

Джошу ответил: "Выброси его оттуда."

"Но если у меня нет ничего, как же я могу это спросить?"- продолжал спрашивать студент.

"Ну,- сказал Дзёсю,- тогда вытащи его."

puschkin пишет:

---

- В чем же тогда смысл этого моста?

---

хорошо!

Мастер Ма-Цзы, стремясь показать своим ученикам состояние медитации, сказал:
- Если вы произнесёте хоть слово, я назначу вам тридцать ударов моей палкой, но если вы не произнесете ни слова, тоже - тридцать ударов моей палкой. Теперь говорите, говорите!
Один ученик вышел вперед и собирался просто поклониться Мастеру, но получил удар. Ученик запротестовал:
- Я не произнёс ни единого слова, и вы не позволили мне произнести ни слова. За что же удар? Мастер засмеялся и сказал:
- Если я буду ждать тебя, твою речь, твое молчание,... слишком поздно. Жизнь не может ждать!

В тот день над мостом Дао Лана нескончаемой вереницей пролетали стаи белых гусей, и почтенный мастер-оружейник совсем забросил все свои насущные дела, наблюдая их полет. Птицы бежали от Ледяного Безмолвия, исходящего из мельнички злого демона Фульминаты, а Дао Лан размышлял о дорогах, по которым идут дорог не знающие, и о следах, которые оставляют те, кто следов не оставляет вообще...

- Добрый день, учитель. Приятного созерцания тебе, Лан!

- Здравствуй, душа беспокойная... - мастер подвинулся, освобождая место Ротрону. - Садись. Чай будешь?

От чая Гед отказался. Он присел рядом с мастером и наблюдал за летящими птицами, пока тень от набежавшего облака не закрыла солнце. Геду было не до гусей, но прямо сказать об этом учителю он не мог. Выждав еще некоторое время, он спросил:

- Скажи, учитель, чему я могу научиться, наблюдая за полетом птиц?

- Не знаю. Посмотри, как это красиво!

- Красиво? - Гед еще раз вгляделся в пылающие линии крыльев и расходящиеся в пространстве спирали Ворот. - Наверное... Знаешь, Лан, я четвертый год живу в Кумитае, и каждый раз с приходом зимы гуси отправляются в Теплые миры. Они открывают Ворота и тогда ночи в Поднебесной становятся белыми. Однако я ни разу не видел, чтобы они возвращались.

Оружейник кивнул.

- Они все гибнут в пути. Снежный Хромец не дает им добраться до цели, а те, кто отправятся к Воротам в следующем году, еще не вышли из ила священной молочной реки.

- Тогда в чем же смысл? В чем оправдание ежегодной гибели птиц? И в чем, объясни уж заодно мне, дураку, смысл наших метаний в круговороте страстей этой юдоли страданий?

Получилось напыщенно и высокопарно. Дао Лан засмеялся:

- Жалко, что ты у нас не задержишься надолго. Я бы показывал тебя в Циньдао за деньги и приговоривал: «Вот западный варвар, суетливый ум, бедовое сердце!». Мне платили бы деньги за такое чудо, и в моей пиале всегда бы плескался зеленый чай с маслом и солью. Эх, стал бы я богат и знаменит, как Шао Цзы!..

Старый мастер порылся в полах своего халата, вытащил камень и бросил его в воду.

- В чем смысл этого камня?

Рыцарь улыбнулся. Он уже четыре года жил в Кумитае и знал ответ на подобные вопросы:

- Конечно же в кругах, что этот камень оставил на поверхности воды.

- Ты дурак дважды! Круги недолговечны, вода недолговечна, камень недолговечен. Эх варвар, пустое сердце!.. Смысл этого камня в том, что он драгоценен. Как и все эти камни. Как и всё вокруг нас.

И Дао Лан широким жестом показал на гальку, лежащую на берегу ручья и огромные серые валуны в зарослях дикой карусы. Гед выждал, не скажет ли оружейник еще чего-нибудь напоследок, но так и не дождался. Тогда он встал, поклонился, и ушел, чтобы не нарушать послеобеденного отдыха своего учителя.

Сразу же после его ухода бесформенная куча водорослей под мостом вспухла, зашевелилась, и из нее вылез огромный замшелый речной тролль.

- Ау, Лан! - закричал он. - Спишь, что ли? Медитируешь?.. А, на гусей смотришь... Ну-ну!..

Тролль скептически хмыкнул.

- Вот интересно, - продолжил он. - Много веков живу я под этим мостом, и всякий раз, объясняя ученикам смысл жизни, учителя кидают в реку камни. Камней набралось - прорва! Некогда эта река была полноводна и бурлива - нынче даже ребенок может перейти ее, не замочив при этом сандалей.

И добродушно хрюкнув, чудовище уселось рядом с оружейником смотреть в небо.

- В чем же тогда смысл этого моста? - почесал затылок старый учитель.

Жил когда-то Юань-мэнь в храме, который люди называли часовней священных деревьев.
Как-то утром к нему пришёл чиновник, вызвал его и спросил:
- Ну как? Священные плоды уже созрели?
- Ни один из этих плодов никем и никогда не был назван зелёным, - ответил Юань-мэнь.

Обаку обратился к собравшимся монахам:
- Все вы, без исключения, питаетесь отходами от изготовления вина. Сколько бы паломничеств вы не совершили, сколько бы книг вы не прочитали, скажите мне, где вы сейчас? И ещё, знаете ли вы, что во всём Китае нет ни одного мастера дзен?
- А что вы скажете о тех, кто в разных частях Китая обучает монахов и ведёт их к истине?
- Я не говорю, что нет дзен, я говорю, что нет учителей, - ответил Обаку.

Ренно, настоятель храма Хонгандзи, спросил Иккю, мастера дзен и своего современника:
- Я слышал, что Вы - просветлённый человек. Так ли это?
-Я никогда не совершал такого зла, - ответил Иккю.

Когда Эсюн, дзенской учительнице, было за шестьдесят, и она была близка к тому, чтобы покинуть этот мир, она попросила нескольких монахов сложить во дворе дрова.
решительно усевшись в центре погребального костра, она подожгла его край.
- О монахиня, - закричал один монах, - горячо ли там тебе?
-Только такому глупцу, как ты, есть до этого дело, - ответила Эсюн.
Пламя поднялось вверх, и она умерла.

Как-то к монаху Джошу, о котором рассказывают, что он начал изучать дзен в шестьдесят лет, озарение получил в восемьдесят, а затем учил до ста двадцати лет, пришёл ученик с вопросом:
-Если я добьюсь пустоты в своём уме, что делать потом?
- Выброси её, - посоветовал Джошу.
- Как я могу выбросить то, чего нет? - настаивал ученик.
- Если не можешь, неси с собой, - нетерпеливо ответил Учитель.

Великий японский воитель Нобунага решил однажды атаковать врага, который десятикратно превосходил числом солдат. Он знал, что победит, но солдаты его уверены не были. В дороге он остановился у синтоистского храма и сказал: "Когда я выйду из храма, то брошу монету. Выпадет герб - мы победим, выпадет цифра - проиграем сражение".
Нобунага вошел в храм и стал безмолвно молиться. Затем, выйдя из храма, бросил монету. Выпал герб. Солдаты так неистово ринулись в бой, что легко одолели врага. "Ничего не изменить, когда действует рука судьбы", - сказал ему адъютант после сражения. "Верно, не изменить", - подтвердил Нобунага, показывая ему поддельную монету с двумя гербами на обеих сторонах.

Жила в Китае старая женщина, которая больше двадцати лет кормила одного монаха. Построив ему небольшую хижину, она содержала монаха, пока он медитировал. Наконец она спросила себя, каких же успехов он за это время достиг.
Чтобы выяснить это, она заручилась помощью девушки, богато наделённой страстью. "Пойди и обними его, - сказала она, - а потом неожиданно спроси: "Ну, и что теперь?""
Девушка отправилась к монаху, без особых затруднений приласкалась к нему и спросила, что он намерен с этим делать.
- Старое дерево одиноко растёт зимой на холодной скале, - поэтично ответил монах. - Нет здесь нигде тепла.
Девушка вернулась и рассказала, что слышала.
- И подумать только, что я двадцать лет кормила этого человека! - сердито воскликнула старая женщина. - Он не проявил ни внимания к твоей потребности, ни намерения объяснить твоё состояние. Он не был обязан отвечать на страсть, но, по крайней мере, должен был высказать хоть какое-то сочувствие.
Она немедля отправилась к хижине монаха и сожгла её дотла.

Беседуя с отшельником, купец утверждал, что, благодаря богатству, он избавлен от необходимости потакать чьим-то желаниям или вкусам.
- Вот как! - воскликнул тот. - Ну а когда ты сего дня выбирал место для стоянки своего каравана, что было важнее: красота местности или наличие корма для вьючных животных?
- Ясное дело, изобилие трав решило мой выбор, - ответил купец.
-Выходит, хоть ты и богат, а живёшь так, чтобы скоту было по вкусу, засмеялся отшельник.

Один князь три месяца осаждал вражескую крепость и никак не мог взять её. Недовольный своим войском, он велел советнику отправить письмо домой с приказанием прислать на подмогу ещё дружину из самых отчаянных храбрецов. Но советник заметил ему, что армия баранов под командованием льва лучше, чем армия львов под командованием барана. И предложил прислать Лучше другого командующего.

Продавец бойцовых петухов расхваливал на рынке свой товар, уверяя, что его петухи бьются до смерти.
- Продай мне лучше таких, - обратился к нему покупатель, - которые бьются до победы!

Дзенский монах Догэн жил уединённо в своей хижине на опушке леса. Как-то несколько странствующих буддийских монахов попросились к нему на ночлег. Когда они согрелись у огня и поужинали, то завели разговор о сущности бытия, утверждая, что мир - лишь иллюзия человеческого сознания. Устав слушать их болтовню, Догэн спросил:
- Как вы считаете, вон тот камень находится внутри или снаружи сознания?
Один монах ответил с умным видом:
- Конечно, внутри.
- Твоя голова, должно быть, очень тяжёлая, - сказал ему Догэн, - раз ты носишь в своём сознании такие камни!

Когда Сэйсецу был настоятелем монастыря, ему понадобилось новое учебное здание, ибо там, где он учил, было уже слишком тесно. Купец из Эдо по имени Умэдзу Сэйбей решил пожертвовать на постройку нового учебного здания пятьсот золотых монет, называемых рио, и принёс их учителю.
- Хорошо, я возьму их, - сказал Сэйсецу.
Подав Учителю мешок с золотом, Умэдзу остался недоволен его безразличным отношением. На три рио целый год можно прожить, а тут не благодарят за пятьсот.
- В мешке - пятьсот рио, - намекнул он. - Ты уже говорил это, - ответил Сэйсецу.
- Но ведь даже для такого богатого купца, как я, это огромная сумма, - сказал Умэдзу.
-Ты хочешь, чтобы я за них благодарил тебя? - спросил Сэйсецу.
- Вы должны сделать это, - ответил купец.
- Почему же? - удивился Сэйсецу. - Благодарить должен дающий!